Человек породил Вселенную
(Немного позже светопреставления)
(интервью с автором “Космического субъекта” Владимиром Лефевром)
- Первый вопрос, если позволите: в основание работы положен сильный антропный принцип, который я понял так, что Вселенная может существовать только в условиях наличия ее разумного наблюдателя.
- Я бы уточнил, что такое антропный принцип и в чем его смысл, и в чем различие сильного и слабого антропных принципов. Когда космологи начали строить модели Вселенной, то оказалось, что этих моделей – великое множество и все они что-то описывают правильно. Проблема заключается в выборе так называемых начальных условий. Оказалось, что нет критерия, по которому отбираются эти условия. Антропный принцип – чисто методологический: давайте выбирать начальные условия такими, чтобы во Вселенной мог или с неизбежностью должен появиться разумный человек.
- Необязательно – человек. Может быть – существо? Или – разумный субъект?
- Ну, да, разумеется. И давайте рассматривать только такие модели Вселенной, в которых может и должен присутствовать человек. Слабый антропный принцип говорит о том, что в такой Вселенной он (в принципе) может появиться, но это необязательно, а сильный – это такие условия, при которых человек обязателен и необходим. Нет никаких более глубоких оснований выбора антропного принципа в качестве методологической основы. Это фундаментальное предположение
- В продолжение этого вопроса. Вы на него уже ответили, но давайте проверим еще раз: Вы утверждаете, что надо построить такую модель Вселенной, в которой человек бы присутствовал с необходимостью. Но в принципе, мы могли бы пойти по другому пути – создать такую модель человека, чтобы он с необходимостью присутствовал во Вселенной. А еще можно пойти и по третьему пути – пути создания единой, совместной модели человека и Вселенной, в которой человек присутствует с необходимостью.
- На самом деле я и иду по этому пути совместной модели. Но тут надо остановиться на самом методе моделирования.
Существуют разные методы постижения человеком мира и самого себя: это и философское рассмотрение, и анализ языковых и семантических систем, и религиозные озарения, и многое другое, что есть у человека. И есть один, специфический метод – научный, всего лишь один из множества возможных методов. Его суть заключается в том, что мы строим между собой и реальностью мира некоторое опосредующее звено. Это и есть модель, схема, о которой мы, в отличие от реальности, должны знать все или полагать, что мы знаем все, и она должна быть очевидным образом очерчена.
- Идеальный объект Галилея – это модель или все-таки продукт редукции?
- Это – модель. Галилей и особенно Ньютон, который более ясно и осознанно это делал, превратили моделирование в основное средство теоретической научной работы. Они заменили реальный мир некими игрушками, в которых действуют, например, какие-то силы – в реальности никаких сил нет. Силы, о которых нам говорит механика, – есть некие концепты, которые очень хорошо описывают модели. У Ньютона была своя модель физического мира. Ньютон первым создал динамическую модель, в основе которой – учение Коперника, модель, полностью оторванную от реальности, в том смысле, что ее можно было рассматривать изолированно и даже улучшать.
Вернемся к главной теме. Вопрос состоит в том, чтобы создать модель мира, компонентой которой является модель человека. Конечно, при этом мы получаем довольно кукольный ландшафт с куколкой, представляющей человека. Это – необходимые условия научного исследования: эта схема должна освободить реальность, которую мы строим, от того, что мы можем назвать. То, чем я занимаюсь, – построение такого кукольного мира. А любая кукла, если она работает, например, заводная, имеет внутри себя всякие колесики, пружинки, шестеренки, батарейки. Вот я и описываю эти шестеренки, которые человеку, рассуждающему о человеке вообще, философски, наверно, совсем неинтересны. Но эти шестеренки – главное изобретение, потому что они объясняют нам, как это все связано и взаимодействует, каким законам и правилам они подчиняются,
Вы знаете, что я – психолог, строю модели человека. Вот я построил много лет назад одну формальную модель: человек в этой модели умел только одно – выбирать между Добром и злом. Модель работала – предсказывала разные вещи как в психологии, так и в социальной сфере. Речь идет об “Алгебре совести”. В принципе эта работа, если хотите, носила некий частный характер. У меня, конечно, были подозрения, что я вскрываю некоторые общие свойства человека как элемента универсума. Никаких гарантий, кроме желания, к продолжению пути вослед своим догадкам у меня не было.
И вот я неожиданно обнаружил, что эта модель человека по сути своей эквивалентна абстрактной тепловой машине. В той модели у человека был образ себя, образ образа себя и последующие образы. И был определенный формальный инструмент выбора между полюсами Добра и зла, инструмент для вычисления переживаний субъекта и т.п. Так вот, оказалось, что эта последовательность вложенных образов ведет себя так, как будто это – последовательность тепловых двигателей.
Впервые абстрактное понятие теплового двигателя было введено французом Карно в первой половине прошлого века. Он понял благодаря этому понятию законы термодинамики. “Тепловая машина” – это не та дымящая тепловая машина, которая есть, например, у паровоза. Это теоретическая конструкция. Она состоит из двух резервуаров тепла, предполагается, что один горячей другого, эта машина берет часть тепла из горячего резервуара и часть этого тепла превращает в работу. Открытие Карно заключалось в том, что, делая это, она должна часть тепла – с неизбежностью! – передать в холодный резервуар. Строго говоря, Карно оказался первым, кто четко сформулировал второе начало термодинамики. С помощью “тепловой машины”, в частности, удается рассчитывать к.п.д. машин и двигателей, ограничения, которые на них накладываются: Карно обнаружил, что тип горючего совершенно несущественен для определения эффективности работы тепловой машины. С физической точки зрения важно только отношение температур резервуаров“. Карно ввел понятие так называемой “обратимой тепловой машины”, к.п.д. которой максимален. Невозможно создать машину с к.п.д. выше, чем у обратимой при заданном отношении температур горячего и холодного резервуаров. Это и есть второе начало термодинамики в редакции и интерпретации Карно.
Представьте себе ряд палочек – это резервуары тепла с убывающей в геометрической последовательности температурой. Между каждыми двумя резервуарами мы ставим по тепловой машине. Каждая машина, забирая некоторое тепло из горячего резервуара, должна, согласно теореме Карно, передать часть забранного в более холодный резервуар и произвести некоторую работу. К.п.д. этой машины может быть меньше, чем у обратимой: она будет отдавать в холодный резервуар больше тепла, чем обратимая. Часть отданного в холодный резервуар тепла еще могла бы произвести работу. Таким образом, отдаваемое в холодный резервуар тепло делится на две части – то, что отдается с необходимостью, как в обратимой машине, плюс добавок, зависящий от несовершенства машины. В моей конструкции каждая последующая машина забирает из своего горячего резервуара (который совпадает с холодным резервуаром предшествующей машины) ровно столько тепла, чтобы произвести работу, которую недоделала предыдущая машина. Вторая машина устраняет дефект первой, третья – дефект второй и так далее.
Оказалось, что свойства этих машин таковы же, как и у формального субъекта: поэтому первая машина моделирует субъекта, вторая – образ субъекта, третья – образ себя, который есть у образа субъекта и так далее. Оказывается, ментальный процесс многократного и последовательного осознания себя подобен совокупности тепловых машин. Я решил исследовать этот вопрос более детально. Оказалось, что эта аналогия позволяет выводить формально до сих пор невыведенные законы психофизики. Предположив такой абсурд, что в нашей голове имеется последовательность тепловых машин, мы приходим к выводу о возможности выведения очень тонких законов психофизики. Более того, эта модель позволяет их связать друг с другом и точно описать экспериментальные условия, в которых они применимы. Что очень важно, в эту модель, чтобы вывести эти законы, нужно добавить три цилиндра (каждый тепловой двигатель представляет собой одноцилиндровый мотор) Это очень простая вещь – трубка, в которой находится идеальный газ, для которого выполняется уравнение Клайперона, Оказывается, что цилиндр первой машины есть теоретический аналог перцептивной сферы субъекта, цилиндр второй машины есть образ перцептивной системы, и цилиндр третьей – осознанная модель образа. Эта аналогия оказалась не простой формально-математической аналогией, здесь появилась очень ясная связь между вещами, которые мы знаем, как описываются в психологии, которые проверены многочисленными экспериментами, в течение последних ста пятидесяти лет. А что это значит? -- Я могу себе представить следующую вещь: каким-то образом нейроны головного мозга имитируют (они могут многое имитировать) тепловые машины, форма существования которых и есть наш субъективный опыт, Фактически это – единственно возможная интерпретация, другая – мистическая: мы не знаем чего-то очень фундаментального, может быть это нечто находится в неизвестном нам измерении и пространстве.
В результате эволюции, в которую мы верим, возникли мы. В принципе есть две точки зрения. Либо этот процесс был предрешен и мир изначально был устроен так, чтобы мы в той или иной форме возникли, либо это некоторым образом случайность, вызванная спецификой. Тот факт, что наше человеческое сознание оказывается представимым с помощью столь фундаментальных законов, является аргументом в пользу сильного антропного принципа. Люди – одна из возможных реализаций субъекта! Я ничего не могу сказать о разумном субъекте. Я могу говорить лишь о чем-то, имеющем многократные образы себя, и, наверно, обладающим феноменом внутреннего мира. И все это связано с выбором между Добром и злом, потому что исходная аналитическая модель была связана именно с этим выбором. Получается такая немножко странная вещь: мы начинаем движение от морального выбора и вдруг приходим к фундаментальным законам физики.
- При работе такого набора тепловых машин происходит ли кумуляция дефектов?
- Видите ли, эта машина обозначена в столь общих словах, что все дефекты, которые есть, описываются одним способом – это та дополнительная энергия, которая в виде тепла отдается в холодный резервуар, пожалуй, можно сказать, только в этом заключаются дефекты Именно этот дефект каждая последующая машина пытается исправить. Это Вы точно заметили – каждая последующая машина исправляет дефекты всех предыдущих, но у нее есть собственный дефект. Поэтому необходима еще одна машина, исправляющая этот дефект и так далее.
Вот, смотрите: соотношение работы и тепловой энергии, передаваемой следующей машине – оно убывает или является некоторой константой?
Каждая последующая машина совершает все меньшую и меньшую работу. Если мы устремим в бесконечность эту последовательность, то суммарная работа всех этих машин будет равна теплоте, забираемой первой машиной из горячего резервуара. Тут мне в голову пришла вот какая мысль: ну, во-первых, бесконечная последовательность невозможна, последний резервуар всегда должен иметь температуру выше абсолютного нуля Кельвина, согласно третьему закону термодинамики. Это означает, что в принципе невозможно создать тепловую машину с к.п.д., равным единице. Есть и верхний предел – нельзя создать первый резервуар с очень высокой температурой. Таким образом, резервуары должны находиться в каких-то конечных пределах. В этой конструкции есть некая асимметрия. Тут есть самый горячий резервуар, который отличен от остальных. Обратите внимание – из каждого резервуара забирается столько тепла, сколько берется из предшествующей машины, а из самого первого тепло только забирается. И я решил замкнуть эту конструкцию: я представил себе этот резервуар с таким маховиком, который трется о стенку резервуара и превращает свою кинетическую энергию в тепловую. А каждая машина из всех находящихся в цепочке, передает свою работу, превращая ее в кинетическую энергию маховика. Работу можно превращать в тепло. Получается такой замкнутый цикл: машины производят работу, передают ее в виде кинетической энергии маховику, который, за счет трения, переводит эту кинетическую энергию в тепловую. Если теперь предположить, что последовательность машин приближается к тепловому барьеру абсолютного нуля, но не достигает его, то нет никаких ограничений со стороны законов природы, чтобы этот агрегат начал стремиться к вечному двигателю. Конечно, согласно второму и третьему законам термодинамики, а также исходя из предположения, что существует верхний предел температур, вечный двигатель построить невозможно, поэтому это лишь приближение к вечному двигателю, стремление к бессмертию. Возникает чудовищное подозрение: мы добавляем резервуары, а чему соответствует каждый резервуар? – актам осознания. Субъект последовательно осознает себя: сначала он осознает себя, затем осознает образ себя, затем образ образа себя…и таким актам осознания соответствует работа этих тепловых машин. Подозрение заключается в том, что мы оказываемся в ловушке: представим себе, что мы не можем не осознавать себя – это означает, что теоретическим аналогом этого будет устройство, которое стремится стать вечным двигателем.
Механизм выбора между Добром и злом не зависит от того, что есть Добро и зло. В разных культурах разные вещи могут быть кодированы как Добро и зло. Пожалуйста, – и польза может быть кодирована как Добро, а вред – как зло. А, скажем, в российской культуре польза явно имеет негативный характер: “он слишком заботится о своем здоровье”, “он думает только о пользе и совершенно не думает о других вещах”, “он строит карьеру” – все это имеет в русской речи негативный оттенок отношения к пользе. В Америке точно такие же выражения окрашены уважением. Это совершенно не связано с работой жерновов совести.
В телеологическом подходе открывается совершенно неожиданная возможность. Если что-то предопределяется заранее, то законы природы могут быть подобраны таким образом, что некоторые зародыши того, что понадобится позже, могут возникнуть до того, как они понадобятся функционально. Что, если вот это вот свойство – сознание – есть та эстафета, которую мы, сами того не зная, несем. Сознание – это зародыш некоторого будущего процесса, а то, что оно имеет такую структуру, так это необходимо не для нас, а для того, кто или что будет в будущем. А что, если смысл сознания заключается лишь в том, чтобы разумные существа, подобно куколке бабочки, должны пройти некоторые стадии своего развития, и трансформироваться в итоге в огромные космические тепловые машины, акт осознания которых – это особый технологический процесс создания огромных тепловых двигателей и резервуаров тепла. Что это дает? Это дает определенным лакунам Вселенной возможность существовать почти вечно. Если у вселенной есть цель продлить срок своего существования, то она могла создать заранее особую совокупность законов, которые с неизбежностью приводят к созданию разумных существ, в которых сначала в латентной форме заложен этот двигатель, а потом он превращается в реальный физический процесс. Если это так, то это позволяет объяснить очень многое, а именно: это объясняет знаменитое Молчание Космоса.
Мы – наверняка не самая старая цивилизация. Наверно, цивилизаций было много. Среди них были и те, что возникли за миллиарды лет до нас. Казалось бы, как на цветущем лугу, они должны были бы присасываться к дешевым источникам энергии, которые мы видим в Космосе, и – развиваться. Как насекомые на лугу. Они должны были бы создавать заселенные миры. Издавать сигналы – радиосигналы, например; более развитые должны были бы демонстрировать какие-нибудь необыкновенные явления, где-то должны проноситься ракеты – все это должно было бы происходить, должны были быть какие-то признаки заселенности Вселенной. Конечно, можно сказать, что мы не понимаем этого, этих сигналов, но, наверно, такого объяснения недостаточно – уж не такие мы глупые, чтобы не различить искусственных сигналов.
Но если это так, если такая физико-космическая медитация является законом природы, то финальное состояние любой достаточно развитой цивилизации – превращение в космического субъекта, который стремится осознавать себя многократно и который автоматически должен выделять вовне все меньше энергии. Это такой космический саркофаг. И обнаружить его очень трудно – он не тратит энергии, чтобы кому-то что-то сообщать – он сам в себе и для себя. Вот какова картина.
- Да. Она, я бы сказал, необычна. Чем разумней и древней цивилизация или Космический субъект, тем он молчаливей и невнятней для нас.
И вот здесь есть две части. Одна из них отражена в книге, другая – нет. Я обнаружил, что музыкальные интервалы, которые используются в классической музыке, именно те сложные наборы, выводимы при очень простом предположении относительно тепловых двигателей, То есть эти интервалы выводимы из чрезвычайно общих предположений, а не таких, например, что у человека есть слух, что он родился в земных условиях. Достаточно предположить, что есть такие тепловые машины – и это означает, что музыкальные интервалы доступны космическому субъекту не только в земных условиях, но и в любых других. Тогда стоит вопрос – попытаться обнаружить эти интервалы в Космосе. В соответствии с нашей моделью система музыкальных интервалов есть отражение внутренних переживаний, это есть проекция внутренних переживаний, которые позволяют людям восстанавливать свои переживания, переходить в состояния, подобные переживаниям того, кто сочиняет музыку. Мы должны предположить, что космические субъекты на своих ранних, еще несовершенных стадиях, когда они еще не лежат в своих гробах, могут обмениваться информацией о своих состояниях. И их сообщения могут быть подобны нашей музыке.
Я высказал эту идею довольно давно. Но она не получила никакого резонанса, поэтому я решил поискать музыкальные системы сам. И обнаружил очень занятное соотношение в допплеровском спектре объекта SS433. Должен заметить, что к этому многие отнеслись всерьез, потому что сам по себе этот объект очень необычен.
Спрашивается, а могут ли космические существа обмениваться не только музыкой? Может быть, они могут обмениваться характеристиками своих тепловых машин? Как это сделать? – Оказывается, что тепловые машины характерны тем, что их работа, интерпретируемая как переживание образов себя, подчиняется очень интересному закону, так называемой двойной геометрической прогрессии. Что это такое? – например, берем два числа 5 и 6 и потом будем умножать каждое из них на 2, получается, что третий элемент – 10, четвертый – 12, пятый – 20, шестой – 24 – принцип понятен? Члены, идущие по нечетным номерам, образуют одну геометрическую прогрессию, по четным – другую. И передав вот такую двойную геометрическую прогрессию, можно передать практически всю информацию об устройстве тепловой цепочки. Представим себе, что какие-то космические субъекты посылают друг другу информацию таким образом. Это означает, что мы можем попытаться найти в потоках информации из Космоса коды, имеющие легко расшифровываемые послания, Однако трудно себе представить какой-либо чисто физический процесс, порождающий именно такие сигналы. Поэтому обнаружение двойной геометрической прогрессии может рассматриваться как очень серьезный аргумент в пользу искусственности источника информации.
-Давайте поговорим о Великой Коррекции – это ведь самое замечательное место в книге.
- Да, эта идея относится к романтическому каркасу книги. Мне очень хотелось рассмотреть такую ситуацию, и я даже объясню, почему. В основе всех моих спекулятивных соображений лежит предположение, что у Вселенной есть некая цель – продлить время своего существования. Рефлексивная система есть некое орудие бессмертия. Я уже говорил о космологии. Эта наука позволяет сегодня объяснить многие явления, но существует до сих пор неразрешенная проблема: как возникают сравнительно большие сгустки материи?
Давайте представим, что уже тогда, по неизвестным нам причинам, возникают космические субъекты. Рассмотрим следующую задачу: могут ли эти субъекты вести себя таким образом, чтобы избежать Ранней Катастрофы? – Я предложил сценарий, при котором наиболее развитые из них выбрасывают материал из ядер своих галактик, чтобы предотвратить появление огромных черных дыр. Субъекты разряжают систему – они уменьшают энтропию всей Вселенной. Здесь возникает вот такой чудовищный вопрос: Вселенная, судя по всему, – бесконечное пространство, мир не замкнут, по последним сообщениям наблюдателей, а открыт. Процесс борьбы с черными дырами осмыслен, только если он идет в рамках всей Вселенной. Может ли быть бесконечным число разумных существ? И как они могут действовать согласовано? Конечно, договориться могут только ближайшие соседи. Расстояния могут быть такими, что для преодоления их свету понадобится больше времени, чем прошло с момента возникновения Вселенной.
Это должен быть некий моральный принцип, основанный на бесконечной честности. Наиболее подходящей мне показалась формулировка нравственного императива Иммануила Канта:
| Существует только один категорический императив, а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом. |
Каждый из этих субъектов должен руководствоваться этим императивом. И он должен приступать к Коррекции независимо от того, есть у него информация о других или нет. Бессмысленно, если все будут участвовать в этой Коррекции. Необязательно, чтобы в таком проекте участвовали все. В книге я предположил, что достаточно одного процента цивилизаций. Предполагается, что интеллектуальное могущество этих Космических Субъектов таково, что они могут рассчитать необходимую долю участия. И каждый из них бросает жребий – с бесконечной честностью! – и с вероятностью того, что в 99% случаев он не будет принимать участие в проекте Большой Коррекции и в 1% – что будет. Таким образом, если в мир внедрен категорический императив, по всей Вселенной идет процесс Великой Коррекции. Моральный принцип превращается в физический закон. Первичны и те и другие. И это основа сильного антропного принципа. Я говорю: возможно, существует всего-навсего один закон, имеющий и моральный и физический смысл как совпадающие.
